11 апреля - Международный день освобождения узников фашистских концлагерей

В августе 1990 года в партийный комитет Дятьковского хрустального завода пригласили старшего бухгалтера Г.И.Солоднёву, инженера по экспорту А.И.Титову, засыпщика шихты В.А.Карева,  контролёр стекольного производства М.Н.Яшину, работницу бухгалтерии Т.Ф.Печкурову, сортировщицу Л.Е.Воскресенскую, бригадира цеха обработки  М.И. Синегрибова, рабочего водокачки А. Н.Давыдова.
Бывшие узники фашистских концлагерей… О своей жизни и судьбе, истории их трагического пути, проблемах и страданиях их никто никогда не спрашивал. А своё нахождение в застенках концлагерей они привыкли скрывать. Всю жизнь они чувствовали свою ущербность. Им не доверяли, подозревали, считали гражданами «другого сорта», ущемляли на работе.  Невыговоренное горе всю жизнь обидой сидело внутри. И вот сегодня, впервые в их жизни, на них взглянули по-новому.    
— Простите, что, Вы долгие  годы не находили должной поддержки на Родине. – Сказал секретарь парткома Валерий Николаевич Грибачёв. Его  прощение  поддержал директор завода Г.П.Торопин, председатель профкома Ю.А.Стрельников, председатель заводского совета ветеранов войны и труда Н.Д.Кузнецов, директор музея хрусталя З.А. Вовчук.
 Состоялся обстоятельный разговор. Бывшие узники рассказали о том, как они, находясь на чужой территории, в стане врага, каждую секунду  испытывали чувство страха, страданий и боли и жили в ожидании смерти.
Тяжким моментом встречи  стали воспоминания о периоде оккупации родного  города, о массовом угоне в Германию советских детей. Гитлеровцы охотились за детьми и подростками с особым пристрастием. Угон на чужбину носил жестокий, откровенно бесчеловечный характер. Операции сопровождались  отторжением детей и подростков от дома, изъятием их из семьи, отрывом от близких, даже матерей, беспощадной жестокостью,  невыносимыми условиями существования, приводящими к травмам,  увечьям, потере сил и здоровья, обретению на всю жизнь психологической уязвимости.
Из признаний в парткоме ДХЗ в августе 1990 года
— Как и когда начался массовый угон  из Дятькова? Конец августа и начало сентября 1943 года. Немцы, вооружённые солдаты подходили к каждому дому, пять минут на сборы, детей, родителей, матерей, стариков  сразу же направляли на станцию, на вокзал. Там стояли вагоны-телятники. Туда грузили. Дома поджигали чуть позже.
— Мы жили на Ново-Советской.  Выгнали из домов людей со всех улиц. Всех в толпу… Не в шеренгу, в толпу.
— Эшелон формировался по мере поступления людей. Вагоны набивали прикладами, плотно. Отправка была днём, часов в 11-12 дня, в сторону Брянска. А вечером, когда уже ехала, горели наши дома. Ночью – в Брянске. Стоял эшелон. Нас бомбили наши же. Нас закрыли на крюки, до утра никуда не выпускали. В 4 утра – дальше. Везли через пылающую Оршу. Привезли в Каунас. Там нас разгрузили и погнали в лагерь, есть там 4-й форт. Вот Валька Черников с нами был… Есть нечего. Ломали проволоку руками – удирали побираться. Полез с парнем со Змеёвки.  Солдат увидел и дал залп. Убил фашист парня...  Дальше  была Польша. Освенцим. Я был в Освенциме. Трубы крематория видел. Лагерь в лагере. С нами была семья Булимовых.  Бабушка, лет семидесяти и две дочки, у них – дети. Выводят на медкомиссию. Если годен – одно дело. Если не годен, то на лбу ставят печать. Бабушке поставили печать. Как сейчас помню (рисует знак ОСТ) … Краска такая, что контроль прошёл. Обе дочери всю ночь сидели, оттирали, нижнюю часть оттерли, а верхнюю повязали платком. Я видел, они всю ночь тёрли, так старались… Пудрой засыпали. Попали мы в Австрию, в Вену. Тюрьма для умалишённых, две недели там жили. Не только дятьковские, из Чернятич, Сосновки, что сожгли. С Бытоши не было. Со всех деревень,  которые с партизанами связаны, буферная, защитная зона, процентов на 80 домов сожгли…
— Мы ехали третьим эшелоном  где-то 6 сентября.  Собрал бургомистр и объявил, мол, здесь будут бои большие, вам опасно оставаться, вы поедете туда, где нет угрозы для жизни. А вот кто не хочет — у нас есть укрытия. Многие испугались этих «укрытий»,  кто ближе к лесу – убегать стали. Их немцы арестовали и под охраной погнали в сторону Брянска, в Любохну…
-  Мой отец, Григорий Михайлович Пучков, освобождал Брянск, отпросился у командира и приехал  в Дятьково 15 сентября. Рассказывает: «Нашел в Дятькове только двух человек. Город был мёртвый».
 Встреча в парткоме хрустального завода вызвала широкий общественный резонанс в городе. Узники концлагерей стали желанными гостями трудовых коллективов, редакций газет, радио и телестудий, образовательных учреждений.
Горькая правда о событиях 1942-1943 годов потрясает…